В девяностые годы на постсоветском пространстве как грибы после дождя начали расти олигархические структуры, аффилированные компании, подконтрольные западным финансово-промышленным группам. Часто их возглавляли сменившие окраску партийные или комсомольские активисты. Самые «удачные» из них смогли быстро и почти даром приватизировать ведущие предприятия, в том числе и оборонно-промышленного комплекса, захватить самые крупные месторождения полезных ископаемых и организовать их бесконтрольную транспортировку на Запад.
Как такое стало возможным? Кто прикрывал деятельность ненасытных олигархов, приведших к банкротству экономику огромного государства? Почему опять всплывают имена почти забытых «героев капиталистического труда», которые жаждут реванша? Обо всем этом рассказал в своем новом документальном фильме «Бархат» известный российский журналист Аркадий Мамонтов. Премьера фильма-расследования состоялась на телеканале «Россия 24».
После просмотра, мы попросили Аркадия Мамонтова дать небольшое интервью для нашего портала.
— Ваш новый репортаж — это продолжение фильма «Бархат.ru», который демонстрировался на Первом фестивале «Евразия.DOC»?
— Да, в какой-то степени.
— Почему Вы вернулись к этой теме?
— Чтобы понять, из чего вырастает нынешняя оппозиция, которая пытается перевернуть страну с ног на голову. Поэтому мы рассказали и про Чубайса, и про Ходорковского… Считаем, что эти люди из 90-х пылают местью и хотят нас вернуть в то стойло, из которого мы еле-еле выбрались. Мы и дальше будем проводить такие расследования, рассказывать как недавнее прошлое влияет на наше настоящее.
— В Вашем фильме много недорасследованных эпизодов уголовных дел 90-х, персонажей, которых прокуратура вполне может привлечь, по крайней мере, в качестве свидетелей. Проявляют ли правоохранители интерес к Вашему расследованию?
— Не знаю, просто я не прокурор и не следователь. Мы журналисты и наша задача показать, как всё происходило, а дальше это уже их дело — каким образом и что там расследовать.
— Каким будет следующий сюжет, если Вы планируете продолжить тему «Бархата»?
— Вы знаете, пока не могу на этот вопрос ответить. Давайте подождем немного, сейчас всё уляжется… Кстати, должен сказать, ни один либеральный, так называемый орган — печатный, снимающий и говорящий, не прокомментировал фильм. Это значит, что фактура собрана по-настоящему, пропаганды нет и всё это правда.
Многие персонажи в новом фильме до боли узнаваемы всеми, кто пережил лихолетье конца прошлого века и начало двухтысячных. Михаил Ходорковский — одна из икон российских либералов, надежда «свободного» Запада в борьбе с «путинским тоталитаризмом».
— Путин по сравнению с Ходорковским просто какой-то рефлексирующий демократ, — говорит бывший руководитель правового управления НК «ЮКОС» Дмитрий Гололобов, проживающий сейчас в Лондоне. — Михаилу Борисовичу, стань он президентом России, ничего не стоило бы затопить её кровью по колено. Я уверен, что он никаких рефлексий по этому поводу не допустил бы, даже не сомневаюсь в этом. Олигархи это не те люди.
С другой стороны, в фильме участвуют те, кто пытался противостоять преступной деятельности олигархов. Председатель Госкомитета РФ по управлению государственным имуществом Владимир Полеванов из-за бескомпромиссной позиции при защите государственных интересов в ходе приватизации 90-х смог продержаться на своей должности лишь 72 дня.
Архивные записи возвращают нас в 1998 год, когда в день рождения Ходорковского был убит мэр Нефтеюганска Владимир Петухов. Он пытался добиться, как сказано в фильме — «просил», чтобы «Юкос» платил налоги.
— Ходорковский своровал акции «Юкоса», — рассказывает следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Салават Каримов. — За свои 32 года работы следователем, я никогда не встречал такого уровня противодействия, с которым мы столкнулись при расследовании преступлений в этой компании… Кончилось тем, что в какой-то момент руководство генпрокуратуры полностью отказалась от поддержки всех оперативных служб и силовых структур, которые сопровождали нас во время следственных действий.
Юридическую помощь главе «Юкоса» оказывали квалифицированные юристы. В Великобритании это был Стивен Кёртис — личный поручитель в делах «Юкоса» Ходорковского. Этот британский юрист неожиданно погиб при крушении вертолета. По официальной версии — из-за плохой погоды.
Недосказанность, а порой и бездействие западных силовиков в попытках раскрыть преступления, связанные с российскими олигархами, провоцируют журналистские расследования. Мы побеседовали с шеф-редактором Студии «Авторская программа Аркадия Мамонтова» Мариной Сафроновой, чтобы понять, как это происходило во время производства фильма «Бархат».
— В одном из сюжетов британский журналист отказывается отвечать на вопросы, когда узнает, что задают их российские репортеры. Русофобия на Западе победила корпоративную солидарность?..
— Уместно ли говорить о солидарности такой организации как OCCRP (организация по журналистским расследованиям преступности и коррупции — ред.)? Мне кажется, своей деятельностью они позиционируют себя не столько в качестве журналистов, сколько специалистов, заточенных на то, чтобы раскопать какую-то обязательно негативную историю. Причем, не имеет значения, в какой стране. Главное, эта история, её огласка должна каким-то образом расшатать основы государственного устройства, убрать неугодную власть. Сотрудники OCCRP найдут вам необходимый негатив, подскажут как его раскрутить в прессе, помогут и сами проведут на его основе нужную пиар-кампанию.
— Насколько трудно было снимать в Европе? Чувствовалось какое либо противодействие?
— В прямом смысле ничего не чувствовалось. Даже когда мы снимали в Англии, всё здесь вполне открыто, люди искренне пытались помочь. К примеру, на ресепшене огромных офисных центров, где находятся сотни организаций, нам пытались подсказать, куда переехали организации, которые нас интересуют. Там так принято, если организация съезжает, то не исчезает в неизвестности, обязательно оставляет адрес своей регистрации для того, чтобы официальные лица, граждане просто смогли найти кого нужно…
— Но не в нашем случае?..
— Да. Когда мы искали офис «Открытой России» в одном из таких центров, нам сказали — а здесь их просто нет физически. Приходит только почта, которую в определенное время забирает курьер. И дальше, когда дама на ресепшене заметила видеокамеру, — почему вы снимаете, нет-нет, вы знаете, такого уговора не было, вы не имеете права на съемку… То есть как только ты пытаешься зафиксировать какую-то информацию, это вызывает дополнительные вопросы.
— Есть ли интерес к этому материалу у западных медиа?
— Пока, как реакции на расследование, нет. Здесь надо иметь в виду, что западные медиа дают материалы по этому поводу дозировано — ровно в той степени, в какой это выгодно западному истеблишменту, скажем так. Всё остальное остается за скобками. Это хорошо было видно на примере истории с ЦАР, (Центрально-Африканская Республика — ред.), где погибли российские журналисты. Как быстро её свернули европейские СМИ, моментально! Не было никаких расследований…
Вакуум информации по неудобным Западу делам заполняют своими расследованиями российские журналисты. В правовом поле РФ всё чаще происходит адекватная оценка действий бывших олигархов. Казалось бы, вакханалия конца ХХ века навсегда осталась в прошлом. Но из спор 90-х прорастает нечто новое-старое, цель которого — политическая дестабилизация и подготовка новой волны разграбления нашей страны.
С Аркадием Мамонтовым и Мариной Сафроновой беседовал Валерий Леонов
