Круглый стол на тему «Политическое документальное кино. Критерии объективности», прошедший в рамках Первого фестиваля документального кино «Евразия.DOC», стал идеальной площадкой, где сами кинодокументалисты смогли обсудить волнующие вопросы и о личной ответственности, и о том, что заставляет автора быть уверенным в том, что он не ошибается и объективен.
Что означает «объективность», каким образом она достигается в документалистике? Ответы участника дискуссии Веры Кузьминой — журналиста, политобозревателя, документалиста…
Вера Кузьмина: Во-первых, не ошибается тот, кто ничего не делает.
Во-вторых, то что мы здесь пытались друг друга убедить, что мы хорошие, правильные и честные, мы все объективны, — мы друг друга убедили. Но наши оппоненты в любом случае, не утруждая себя аргументами, по поводу любого нашего фильма могут сказать: «Вы всё врёти-и-и-и!». Мне кажется, что мы в принципе неправильно делаем, что работаем в чужой повестке дня. Оправдываемся, — «да, нет, мы не пропагандисты». Всё равно объявят сборищем «пропагандонов», даже не сомневайтесь. Мы можем друг друга хвалить, говорить — «мы хорошие, правильные, не врём», но мы всё равно работаем в чужой повестке, потому что с 90-х годов наших журналистов на журфаках, наших зрителей приучили к тому, что есть определенные стандарты журналистики. Причем даже не западные, а западные, сделанные специально для России. Вот нам говорят — «должно быть две точки зрения». Пускай 96 человек в Крыму за Россию, а 4 — против, но представлены должны быть и те, и другие — 50/50. И получится в итоге, что 50 — «за» и 50 — «против». Нам говорят, что обязательно должны быть какие-то объективные критерии.
На одном ток-шоу мой оппонент с Украины сказал мне — «вы пропагандисты… мы составили тепловую карту одесского Дома Профсоюзов, а вы не хотите её показать». Казалось бы, да, действительно, мы вот тут на эмоции бьем, а они карту тепловую составили. Но если задуматься, нас пытаются приучить к тому, что бы мы обсуждали в каком помещении у человека сгорели ноги, а в каком он сгорел весь. Мы на это ведёмся, пытаемся уже в заданных рамках убедить людей в том, что «да, нет, мы правильно всё делаем, мы правильно всё показываем». Не убедим, пока сами не будем создавать другие журналистские стандарты. Показывать надо не в равных пропорциях, а может быть даже где-то одну точку зрения поддержать, если эта точка зрения «99,9». Да, большинство должно превалировать над меньшинством. А пока… В новостях первым номером должно быть показано как няня отрезала голову ребенку. Нас уже приучили к тому, что наша профессия — «новости». Если 100 нянь голову ребёнку не отрезают, а одна отрезала, мы должны это показать. А потом мы говорим, — «ну почему же нам не верят, почему нас обижают, почему нас считают пропагандистами?». Потому, что они играют в футбол, мы приходим с коньками и говорим, — «ну почему вы не переобуваетесь на коньки?». Да не будут переобуваться! Нам надо самим создавать свою повестку дня, и не только на таких форумах, где мы все друг друга любим, знаем, как мы работаем, что делаем, и где нам друг друга убеждать не надо. Нам необходимо убеждать других и, наверное, делать это нужно, начиная с тех, кто придет нам на смену — с журфаков, школ юных журналистов. И менять повестку дня, в том числе, в теленовостях.
Конечно, главная аудитория — это наша внутренняя. Должны ли мы отказаться полностью от попыток разговаривать с внешней аудиторией, с теми людьми, которые могут услышать нас по ту сторону пропагандистского забора?
В.К.: Если нас слышат, то замечательно. Я сама владею немного немецким языком, и в 2008 году, когда начались события, называемые «грузинской войной», мне было интересно, — как же в немецких СМИ показано большое интервью Путина, которое брали у него тогда немецкие коллеги? Томас Рот, такой у них есть известный журналист… Видела это интервью в наших новостях, думаю, надо же какое ёмкое интервью, неужели до них что-то дошло? Захожу на немецкий сайт, там — нарезка каких-то кусков, совершенно вырванных из контекста. Я нашла немецкий перевод, стенограмму этого интервью, сделанную профессиональным журналистом, и разместила её на этом сайте с комментарием: «господа немцы, кто хочет ознакомиться, всё было не так…» Этот материал провисел на сайте всего 15 минут!!! То есть, пока мы тут со своим «ну, услышьте нас» возимся, у них разговор короткий — 15 минут, и привет!
Простые немцы, французы, испанцы или американцы, которые представляют молчаливое меньшинство в Европе и в США… Эти люди отрезаны от возможности влиять на повестку крупных СМИ. Но им интересно наше мнение. И пока существует возможность общаться, надо это делать. И наш фестиваль это одна из таких возможностей. И именно поэтому он стал международным, хотя изначально задумывался в «СНГ-формате».
Фильм Веры Кузьминой «Курсом доллара. Европа» в числе победителей Фестиваля «Евразия.DOC». Действие картины разворачивается в Центральной Европе. Автор высказывает свою точку зрения с позиции человека, находящегося в эпицентре событий, под влиянием которых складывается «общественное мнение».
В.К.: Я не даю интерпретацию событий. Я просто задалась вопросом, — «что остается за кадром?» Против России были введены санкции, предприняты против нас какие-то определённые действия… Так может там все этому рады, все это поддерживают, всё замечательно? Надо приехать туда, спросить у людей, — «а вы рады, что теперь ваши яблоки не будут съедать в России?». Может быть, они скажут, — «рады, замечательно, нам яблок не хватало». Надо просто показать, — а что происходит там? Мне показалось странным, как только какая-то страна начинает выступать против, скажу политкорректно, транснациональной дисциплины, тут же вдруг на улицы выходят толпы. В Венгрии не знаю как это называлось, на Украине — «лихтарики» (фонарики мобильных телефонов — ред.). Сначала протестуют против повышения платы за интернет. Через день они уходят, но выходят те, кому ипотеку нечем платить. Ушли эти, вышли ещё чем-то недовольные. Кажется, все настолько разные, и каждый выходит по своей воле… Но вот, появляются магазинные, абсолютно одинаковые палатки, в которых сидят европейские ухоженные бабушки и записывают рабочее время тех, кто пришел протестовать. Это народный протест? Без комментариев, я просто сняла и показала. Дальше уже каждый сам может трактовать так, как хочет.
