— До сих пор жанр документального кино в некотором смысле был приватизирован артхаусом. Он полностью отдан на откуп творцам, которые сосредотачиваются на внутреннем мире человека. Они показывают жизнь отдельных людей, животных, растений… Но социальные и политические процессы, как правило, остаются за скобками их интереса. Жанр политического документального кино в нашей стране, на мой взгляд, не развит. Есть множество псевдодокументальных телевизионных фильмов, которые выходят в эфир. Но это все-таки не совсем то, что стоило вкладывать в термин “политическая документалистика”.
На телевидении часто выходят продукты, называющиеся документальными фильмами. Как правило, это такая суррогатная телевизионная продукция, в которой документалистики не очень много. Жанр документального кино полностью противоречит устоям и канонам, в соответствии с которыми существует сегодня телевидение. Оно ориентировано на прибыль, на рейтинг, чтобы продать дороже каждую телевизионную секунду. На телевидении по определению не может быть настоящей документалистики. В том числе документалистики политической. В этом я и вижу принципиальную разницу. Человека нужно усадить в зал, нужно заставить его отключиться от бегающих, насущных, повседневных мыслей, проблем, надобностей и заставить думать. Документалистика требует осмысления. Она требует мышления. Документалистика требует запуска процессов мышления в тех головах, в которых они, может быть, давно остановлены. Мы все перешли на клиповое сознание. Мы не воспринимаем продолжительность кинокадра более трех секунд. Иногда для нас становится естественным план протяженностью в 1 секунду. Клиповый эмтивишный монтаж очень здорово меняет потребности аудитории. Для того чтобы аудитория начала думать, ей необходимо медленное, рассудительное повествование.
Документалистика основана на созерцании, на наблюдении, на грубой нерафинированной жизни. Никакая реконструкция, никакая компьютерная анимация никогда не в состоянии заменить даже самой плохонькой, даже самой низкокачественной, но документально достоверной видеозаписи. Ценность видеозаписи в том, что она аутентична. Она сама говорит за себя. Документальное кино — это жанр, который сводит участие автора к минимуму. Он очень часто остается за кадром. Самая высокая документальная техника, с моей точки зрения, — это техника повествования, в которой автор отсутствует вообще.
Среди участников крупных зарубежных фестивалей не часто встречаются авторы, которые ставят под сомнение сложившийся в глобальной политике порядок вещей. Альтернативной точки зрения в мире не хватает. Эта альтернативная точка зрения могла бы складываться не только из голоса России, Белоруссии, Украины, Казахстана или Кыргызстана. Здесь вполне уместны были бы голоса Венесуэлы, Боливии, Аргентины, Ирана, Египта и многих других государств. Поэтому первый фестиваль документального кино стран СНГ и ЕАЭС «Евразия.DOC» будет интересен широкому кругу участников, причем не только из ближнего зарубежья.
Особенно хочу отметить, что первый фестиваль пройдет в город-герое Смоленске. Cмоленск – город с великой историей. Он всегда оказывался первым на пути завоевателей, направляющихся в сторону Москвы. Если говорить об идеологическом, информационном, культурном противостоянии, почему бы Смоленску не оказаться на пути информационной агрессии, которая идет не против одной лишь России, а против нашего общего культурно-исторического пространства, в которое входит и Белоруссия, и Украина, и Казахстан, и Молдавия.
Председатель жюри
Константин Семин